Потомков ропот восхищенный,

Блаженной славы Парфенон!

Из старого поэта

...производит глубокое...

Из книги отзывов

Заходите, пожалуйста. Это

Стол поэта. Кушетка поэта.

Книжный шкаф. Умывальник. Кровать.

Это штора – окно прикрывать.

Вот любимое кресло. Покойный

Был ценителем жизни спокойной.

 

Это вот безымянный портрет.

Здесь поэту четырнадцать лет.

Почему-то он сделан брюнетом.

(Все ученые спорят об этом.)

Вот позднейший портрет – удалой.

Он писал тогда оду "Долой"

И был сослан за это в Калугу.

Вот сюртук его с рваной полой –

След дуэли. Пейзаж "Под скалой".

Вот начало "Послания к другу".

Вот письмо: "Припадаю к стопам..."

Вот ответ: "Разрешаю вернуться..."

Вот поэта любимое блюдце,

А вот это любимый стакан.

 

Завитушки и пробы пера.

Варианты поэмы "Ура!"

И гравюра: "Врученье медали".

Повидали?

Отправимся дале.

 

Годы странствий. Венеция. Рим.

Дневники. Замечанья. Тетрадки.

Вот блестящий ответ на нападки

И статья "Почему мы дурим".

 

Вы устали? Уж скоро конец.

Вот поэта лавровый венец –

Им он был удостоен в Тулузе.

Этот выцветший дагерротип –

Лысый, старенький, в бархатной блузе

Был последним. Потом он погиб.

 

Здесь он умер. На том канапе,

Перед тем прошептал изреченье

Непонятное: "Хочется пе..."

То ли песен. А то ли печенья?

Кто узнает, чего он хотел,

Этот старый поэт перед гробом!

 

Смерть поэта – последний раздел.

Не толпитесь перед гардеробом!